Интервью с экспертом

- Г-н Паукер, Вы руководите клиникой акушерства и гинекологии, в состав которой помимо отделения оперативной гинекологии, отделения онкогинекологии и химиотерапии, входит перинатальный центр, в котором ежегодно рождается около 2000 детей. И при такой занятости вы являетесь еще и адъю?нкт-профессором Новосибирского Государственного университета. Как Вам удается все это совмещать?
- При нынешних возможностях расстояния не играют большой роли, потому что благодаря Интернету расстояния сокращаются настолько, что порой не ощущаешь, в какой точке мира находишься в данный момент. Это и позволяет общаться нам более часто и продуктивно. У нас великолепно налажен обмен клинической информацией, что позволяет заниматься научной разработкой ведения конкретных больных. - Приходилось ли сталкиваться в своей практике с нестандартными больными? И как подобные случаи влияют на развитие науки? - Единичные случаи как раз-то и являются толчком к продвижению науки. Еще совсем недавно результаты проводимых обзорных исследований являлись сигналом для назначения целого ряда терапии конкретной группе больных. Сегодня, благодаря появлению массы медицинских журналов, интернету, где публикуются единичные нестандартные примеры ведения больных, мы имеет великолепную возможность получения дополнительного опыта. Ведь врач характеризуется не количеством прочитанной литературы, а приобретенным опытом. Только получая опыт, врач становится уверенным в своей деятельности, у него расширяется кругозор и именно единичные случаи позволяют нам шаг за шагом продвигаться вперед. -А как Вы оцениваете возможности своих российских коллег? - Практически все мы похожи друг на друга, потому что занимаемся лечением больных. Клинические проявления заболеваний довольно хорошо описаны и не имеют политических границ. В этом плане врачам гораздо легче находить общий язык. Их клиническое мышление не влияет на политическое состояние государств, которые в последнее время пытаются изменить мышление своего народа. Врач является более здравомыслящим человеком, хотя и может быть ограничен лечением своего больного, но и в этом плане мы очень схожи друг с другом. Именно поэтому подобные нынешнему конгрессу встречи, на мой взгляд, дают толчок для будущего, для того, чтобы люди обменялись своими взглядами, продискутировали друг с другом многие насущные вопросы, что привело бы к общей тенденции в лечении больных.
-Как, на Ваш взгляд, в нашей стране, в отличие от Германии, осуществляется связь науки с практической медициной?
- В Германии практически нет клиник, которые не являлись бы базой того или иного университета. А потому у нас постоянно проводятся клинические исследования. В России подобная работа чаще всего ведется на перспективу. Необходимо, чтобы как можно больше людей занимало активную позицию в клиниках, было вовлечено в клиническую и научную дискуссию, что со временем привело бы к цепной реакции. Я убежден, что со временем это станет престижным. Прежде всего, это и «вывеска» для клиники, и доверие пациентов. Думаю, что со временем подобный процесс в России будет происходить более ускоренными темпами.
- Что нового заслуживает внимания в методиках лечения онкологии?
- Много нового появляется в методиках, возникают дискуссии, которые казались какое-то время назад практически затихшими, определяется лечение. Прорыва как такового нет, поскольку недостаточно изучен сам механизм возникновения онкологических заболеваний. На этом направлении идут масштабные исследования и можно сказать, что происходит быстрое скачкообразное получение знаний, которые в последствии приведут к терапевтическому прорыву. Происходит важное накопление знаний в плане патогенеза развития этого заболевания. Ведь, прежде всего, крайне важно понять именно его механизм.
- Существует мнение, что к онкологии приводят запущенные заболевания, но чем объяснить тот факт, что все чаще в последнее время болезни подвержены молодые люди?
- Болезнь, действительно помолодела. Сегодня она все чаще встречается в раннем репродуктивном возрасте, между 30 и 40 годами. Нередко она обнаруживается даже во время беременности и в этом случае говорить о запущенности нельзя тем более. Но здесь существуют какие-то другие механизмы, которых мы пока не понимаем и не можем их выявить. В раннем возрасте болезнь в Германии выявляется на начальных стадиях заболевания. Так, рак молочной железы в 70 процентах выявляется именно на ранней стадии. Выживаемость составляет 96 процентов. Риск примерно такой же, что и при авиаперелете. Но мы сталкиваемся с другой проблемой – возникновением второго онкозаболевания, а то и третьего. Причина – в нарушении механизма репарации генов. Так что, чем больших результатов мы достигаем, тем больше перед нами встает новых задач.
- Существует ли территориальная зависимость заболеваний?
-Безусловно. Есть страны, в которых то или иное заболевание стоит на первом месте в сравнении с другими. Допустим, в странах Северной Америки и Германии лидирует рак молочной железы. В Германии этой болезни в течении жизни подвержена каждая восьмая женщина – это около 70 тысяч новых заболеваний в год. В России больше превалирует рак шейки матки. В Японии – рак прямой кишки. Это связано не только с этническими состояниями, но и образом жизни. Доказано, что спустя 20 лет после переезда в другую страну, даже без изменения образа жизни и питания, люди наследуют заболевания, характерные для этой территории.
- Спасибо Вам за беседу!
-Мне приятно было принять участие в нынешнем конгрессе и если мои опыт и знания расширили кругозор слушателей, пополнили их профессиональный багаж, то будем считать, что со своей нынешней задачей я справился!